Зубной мост Томск Дачная 2-я

Депутат Хинштнейн обратился в Генпрокуратуру по назначению уголовника главой района в Новосибирской области. Монголия возвратилась к строительству ГЭС в бассейне Байкала. Местных экологов винят в иноагентстве и работе на Кремль. Независящий книжный «Перемен» открывает 3-ий филиал в Новосибирске.

Расследования Тайги. Евсино, д. Общее число избирателей: 56 человек. Место нахождения окружной избирательной комиссии: Искитим, улица Пушкина, 51, здание администрации Искитимского района. Кандидаты по партийным спискам: КПРФ 1. Чуркина Людмила Ивановна 2.

Потапов Илья Николаевич 3. Зубов Алексей Викторович 2. Титова Наталья Ивановна «Единая Россия» 1. Пепеляева Лиана Витальевна, Терешков Дмитрий Михайлович, Райзер Ираида Михайловна, Краморова Наталья Алексеевна, Замиралов Александр Михайлович 2. Кузнецов Александр Юрьевич 3. Петров Виталий Алексеевич Перечень кандидатов по одномандатному избирательному округу: 1. Москвин Петр Николаевич самовыдвижение , года рождения, место жительства — р.

Как полюбил все русское! Тонок был и строен, хоть и некрасив с лица. Стесненья никакого не испытывал и не внушал: не казался голым, белизною не смущал, был не белоснежным, а прилично темно-пепельным Воспоминания 5 месяцев осталось.

Потихоньку, понемножку, вот уже и быстрей начал опускаться занавес. Как отлично было в Крыму! Керенщина Тыща девятьсот семнадцать. Июнь, июль, август, сентябрь. Фронт чуть держится. Армия теряет дисциплину и боеспособность. В тылу порядка все меньше, цены растут, инфляция, начинаются продовольственные затруднения. Сделать лучше его было, очевидно, лучше и, как я считал, возможно; но что наилучший можно по совершенно новенькому, по какому-то выдуманному плану выстроить на его развалинах, в это я не верил никогда.

Разрушенье, не считая того, мне и вообщем противно: я гожусь в хранители, а не в разрушители. Лувр больше люблю, чем Палату депутатов; ежели пришлось бы выбирать, избрал бы Лувр. Таков я на данный момент, таковым был и тогда. Но насчет того, к чему дело идет, ежели и додумывался, то наиболее чем смутно. Не неплохого ждал, а отвратительного, но сколько-нибудь непосредственно представить для себя это нехорошее не мог; да и не желал, обязано быть, представлять.

Жил для себя на даче, как постоянно. В Петербург время от времени ездил. Книжки для занятий моих туда привозил. Друзья у нас гостили. На лодке их катал по речке и по озерам. В теннис играл. Отец мой, быть может, озабочен и был больше моего, но со мной никогда о этом не говорил и действовал так, как ежели бы никакой опасности над ним и его имуществом не нависло.

Во всяком случае, не дожил до Октября. Что вы сказали? Ну да, естественно, не он один. Солженицын не находился при этом; в собственном «Архипелаге Гулаг» он о позднейших зайчиках говорит. Лишь голод погнал в департаменты настолько презираемых нашей интеллигенцией чинуш. Был ведь и Кронштадт Но ни он, ни Дорвея, ни Деникин, ни Колчак кошельков не защищали. Иная была у их вера. Воспоминания им честь. Хотя, скажите, пожалуйста, защищать кошельки, это настолько же паскудно, как очищать кошельки?

Но возвращаюсь к тому предоктябрьскому лету. И тогда, обязано быть, а позднее и наверное, думал: что ж, я институтский человек, не исчезнут же в Рф институты. Ничего подобного, но, в голову мне не приходило. Керенщина стояла на дворе. Главноуговаривающий45 ездил на фронт. Война до победного конца! Милюков накануне «Октября» счел уместным заявить, что Рф нужны Константинополь и проливы. Лето было, помнится мне, солнечное. Отлично живется в летнюю пору на даче в неплохую погоду.

В августе не пискнула бы, пожалуй; у почти всех кулаки сжимались, когда слышали о нем. И на фронте. Эрмитажные сокровища увезли в Москву Лет 10 спустя шел я в Париже, вечерком, по авеню де Версай, догонял Керенского, с которым уже был знаком сотрудничал в его газете «Дни».

Он шел скорым шагом, вобрав голову в плечи. Я еще не настиг его, когда услыхал за спиной российские голоса. Это Керенский. У-у, гадина. Россию погубил. Я нагнал его, взял под руку. Я не сочувствовал им. А он, Александр Федорович, нет, он не был мне мерзок.

Публикация И. Доронченкова 27 Отъезд в Пермь От строения к зданию Протянут канат. На канате - плакат: «Вся власть Учредительному Собранию! Не лицезрел я Октября. Без меня Учредительное Собрание разогнали Сбежал «свидетель истории». Эмигрировал в глубь страны несознательный гражданин.

С что же это? Либо для чего? Частично, в самом деле, и для этого. Молоко здесь в зимнюю пору продавалось на вес, его рубили топором. Хлеб выпекали чудесный. И никакой «городской бедноты» нигде не было видно - как и деревенской, на 30 верст вокруг. Вот для тебя «Пальнем-ка пулей в святую Русы? Против Учредительного Собрания ничего я, естественно, не имел, и разгона его, о котором вызнал уже в Перми, совсем не одобрил.

Русское правительство может быть было повредить, оно уже на три четверти было разрушено; и окончательного разрушенья скуластый этот, но картавый человек добивался самым правильным, единственно правильным и обещавшим ему полный фуррор методом.

Воспоминания Бойцы не желали воевать, и он, в отличие от всех иных, говорил им: не воюйте. Кокошкин был человеколюбец не от мира этого, поэтому и проткнули его штыком в больнице, как и Шингарева А Ленин был практический деятель, на высоте морали собственного века, той самой ее высоте, которая уже найдена была войной.

В отношении войны практицизм его всего ярче и сказался. Опосля что произнесут о Рф, как о блоковской Катьке: «С юнкерьем гулять прогуливалась - С солдатьем сейчас пошла». Вообщем, и не прогуливалась она совсем с юнкерьем.

Будут там и люди хорошие. Пыл путешествия тоже во мне горел. Доронченкова 29 ежели бы я был поумней, в Оксфорд мог бы поехать заместо Перми. Либо в Париж, уже тогда. Не жалею о этом. Пожалуй, ежели бы тогда уехал, обангличанился бы я либо офранцузился совсем. Лишь я ведь не «практический деятель», как неудачливый Керенский либо удачливый Ленин, разум которого вне практики был убог, а душа - но души и вообще-то в нем, пожалуй, не было.

Я же не лишь не практический, но и вообщем не деятель: созерцатель, пониматель. Непрактичным родился, непрактичным и умру. И вот мы едем по Волге, по Каме. Каюта у нас премилая. Супруга какие-то занавесочки в ней развесила, чтоб сделать ее еще уютней. Свадебное путешествие наше в прошлом году не удалось. Брр, лучше о нем не вспоминать Старенькый мир был на месте, казался таковым же, как постоянно. Вестей до нас практически не доходило. Кое-где мы брали газеты - старенькые либо со старенькыми новостями.

Вот уже и Пермь на высочайшем левом берегу - от нас направо. Я здесь останусь навечно, в моем новоиспеченном и таком средиземном и неотесанном таком Оксфорде. Воспоминания ставить надлежало - не было на самом деле и мраморной доски , поэтому что Заимку он подарил вузу, да сам и выстроил на ней институт. Не знаю, что с ним стало - не с институтом, а с Мешковым Я его в глаза не видал. Может быть, погиб впору. Строения его скуку наводили новизной, а профессура - тоже новизной - собственного профессорского звания.

Дьяконова60, настолько усидчиво изучавшего сирийские тексты, что супруга его жаловалась: лишь справа налево и читает, побеседовать с ним больше не о чем. Практически все они были из Петербурга либо из Москвы. Хронология, хронология! Возвращаюсь в й год. Идешь, бывало, по длинноватой прямой улице версты две из Заимки к центру, издали уже наших институтских узнавая, даже ежели до того их никогда и не встречал.

Книжного магазина сколько-нибудь большого и то в городке не было. Экими мы здесь «культуртрегерами» оказались! И что ж? Верхний по уровню образования слой пермского общества не мог не потянуться навстречу институтским людям, что мы и стали скоро ощущать. Но какой-либо контрреволюционной активности не проявляли.

Воспоминания волновался, по той обычный причине, что и понятия о нем не имел. В книжном его шкафу даже и «Капитала» 1-ый том стоял, на германском языке. Но дело все было в том, что для ранешней истории Флоренции авторитетом воспользовалась тогда книжка Сальвемини64, марксистски истолковывающая ее классовой борьбой. Он ее во флорентийских архивах изучал, знал, что семейные распри определяли ее, разрезая сверху донизу все классовые этажи.

Одним словом, находились мы в состоянии райской невинности. Не вкусили еще от плодов древа познания добра и зла. Даже когда вести до нас дошли о «Октябре», никакого грехопадения сначала не случилось Три пермских доктора Расскажу сейчас о 3-х пермских докторах. Было, чему и сочувствовать. Итак, место деяния - город Пермь либо, точней, Заимка на его окраине, где мы, институтские люди, живем.

Это в порядке вещей. Даже и здесь, спросят меня, вы им жили? В Перми, в семнадцатом году? А как же, отвечу. Отрадой это нам было. Доронченкова 33 вять земель. Попадем ли мы еще туда? Будем верить. Не останемся же на всю жизнь без нее! Ему в особенности необходимо туда попасть. Сейчас он за другую взялся, о северо-французских городках Возвратится, вернется!

Но ведь в м, в м мы этого знать не могли. Предстояло ему до этого еще и стать ректором Пермского института Рассудительный был он человек; чрезвычайно подступал ему и этот пост. Многому научился я от него, следя за тем, как он работает. Флоренцию, не считая того, знал он, как никто; помнил историю каждого ее старенького дома. Но говорили мы и о многом другом. Лишь стихов не обожал. Обожал их звук, мерный ход гекзаметра в индивидуальности.

Но нескладность нехороших стихов ощущал непревзойденно. Умницу, каких не достаточно, и огромного ученого растеряла Наша родина в его лице. Воспоминания риной Арсеньевной, его супругой, поселили они воображение мое еще и в неизвестную мне тогда Испанию.

Прожили они в Мадриде два года, остались бы и подольше, ежели бы не война. Разве не в Перми лицезрел я мой 1-ый бой быков? Разве это не я шел по узенькой улице в Севилье, вышел на площадь в ужасный солнцепек и увидел 2-ух нищих либо бродяг, спавших под навесом у церковной паперти. Лишь и успел я к церковке подойти: зайду, отдохну в ее прохладе от полуденного жара. Ишь ты! О французских поэтах я с ними рассуждал, а когда мне доверено было факультетом курс о их читать70, Марина Арсеньевна меня слушала.

Но о их обоих будет у меня еще вариант побеседовать. Бицилли, которому южный климат порекомендован был и его доктором. Владимир Эдуардович приехал в Пермь один и налегке. Многочадное семейство прибыло позднее, а книжки не прибыли, пропали кое-где под Харьковом, все до одной, двенадцать тыщ томов.

В ожидании семьи снимал у кого-либо комнату в городке. В один прекрасный момент не явился на лекцию. В чем дело? Какая уж здесь лекция! Доронченкова 35 он был старше Оттокара, не говоря уже о Кржевском в Великобритании. Так что тут, в дальнем краю, у предела европейской Рф, Европа совершенно недурно была представлена учеными русскими людьми.

Товарищ Советкин-Наседкин Восемнадцатый год приближался, да уже и наступил, а в Перми все еще никаких остро ощутимых перемен не происходило. На институт и тем наименее было у него охоты покушаться. У него, у Совета? Выражусь конкретней: не было таковой охоты у товарища Советкина-Наседкина. Это не мифическое лицо, и не выдумал я ему символической фамилии.

Здесь уж и товарищ Советкин-Наседкин делу посодействовать не мог. И оказалось здесь, что поедал я сладкое не напрасно. Без жиров обхожусь превосходно, а без сахара глупею не по дням, а по часам. Воспоминания копеек пара, осени го года. И вот оказал нам милость - кто бы это? Думаю, все тот же товарищ Советкин-Наседкин.

Путь был миля либо полторы, и по пути мне было с разнорабочим средних лет, богатырем сравнимо со мной. Все до высшей точки были напряжены не мускульные мои, но и нервные, и даже умственные силы. Это дух сосредоточивается, а не плоть. Слезы у меня брызнули из глаз, когда я сбросил его со спины, но в обморок я не свалился, хоть и ощущал, что это полностью могло случиться.

Как это ни удивительно, часы иногда лучше молотка даже и гвозди забивают. Один забьют, иной, а позже берись уж лучше за молоток. Но сам приват-доцент - юркий таковой, как две изюмины глаза, - собою забивать гвоздей не дозволял. Находчив был и ловок. Говорил мне: «Ваш-то спутник полежал в канаве, да и подобрал его с мешком проезжий ломовик, всего третья часть его картошки для себя отсыпал.

А вы надорваться могли, а то и похуже Во 2-ой раз не понесете? То-то же. Да нет ли у вас чьей-нибудь брошеной квартиры на примете? С мебелью, естественно. Я всю прошлую зиму чужой мебелью комнату отапливал». Да и с контрреволюцией началась борьба еще при нем. Буковкы «че» и «ка» стали и у пермяков в ушах звенеть. Отобрали рукописи и блокноты Оттокара, моих не тронув, а потом был и он арестован, но в тюрьме просидел всего два дня.

В средневековой Франции самоуправляющиеся городка звались коммунами. Недоразумение было того же рода, как рассказанное мне через несколько лет Замятиным. Отчего же? Лишь откуда его взять? Здесь паренек один предложил свои сервисы.

В саду примыкающей помещичьей усадьбы, у цветника, здесь как здесь скульптура эта, с надписью. В воскресенье опосля обедни собралась перед церковью масса, Интернационал пропели, была произнесена речь. Когда сдернули простынь, люд ахнул. Мраморный голый красавчик стал перед ними, со щитом, в шлеме и с клинком. Никаких остальных обысков в институтских квартирах не было произведено. Никого не арестовали. Да и в городке не слышно было ни о каких свирепствах. Мы далековато уходили в поле, долго шли по пустынным проселочным дорогам.

Такового бурного таянья снегов нигде не лицезрел. Чуть ли говел товарищ Советкин-Наседкин, но городку он ни говеть, ни разговляться не мешал. Унаследовали мы от Николая Петровича его Глашу, черноволосую средних лет стряпуху, злоупотреблявшую год назад топленым маслом, а сейчас выбивавшуюся из сил в стараньях нас и себя чем-нибудь прокормить.

Вейхардт кое-где доставал, для меня основным образом, куски сахара. К Рождеству исчез и хлеб. Подвоз, дескать, расстроен: гражданская война. Сухари все вышли. Мукой мы не запаслись. В первых числах января решил я отправиться за хлебом в деревню. Одну я лишь и знал: Мысы, в 20 7 милях от городка, где мы жили в летнюю пору с супругой у старика крестьянина и его старухи. Я, естественно, осознавал, что за средства никакого он мне хлеба не продаст, да и средств у нас с Вейхардтом было не много.

Собрал я по несколько штук постельного и столового белья, три не плохих рубахи, еще какую-то мелочь, уложил все это в заплечный мешок, потеплее оделся и рано днем отправился в путь с тем, чтоб засветло успеть в Мысы и переночевать у старика, который завтра вкупе с хлебом отвезет меня домой на собственных розвальнях.

Отвезет ли, согласится ли реализовать, этого я наверное, очевидно, не знал, и выяснить это было нереально. Особенного доверия к нему я тоже не ощущал; хоть и жил у него в летнюю пору без каких-то раздоров, умиротворенно, а поближе не сошелся с ним. А супруга его и совершенно какая-то бессловесная была; посматривала на мою супругу достаточно и нежно, но практически никогда рта не раскрывая. Были у их сыновья, а может быть, и внуки на войне, но ничего толкового мы о этом не узнали.

Но ему, пожалуй, было под 30, а мне всего 20 три. Солнце сияло. Был мороз градусов 20 с излишним, но без ветра, хороший. Наушники моей пыжиковой шапки я спустил, но не завязал. Доронченкова 39 кой - белоснежная толстая лыжная вязанка. Зашагал я быстро. Снег похрустывал под ногами.

Эх, ежели б лыжи у меня были! Зимняя походила на нее чрезвычайно издали, но я избу моего старика долго все-же не находил. Постучался; он мне открыл - все таковой же сгорбленный, тщедушный; посмотрел мне в лицо, вызнал и, не улыбнувшись, отдал мне войти. Я объяснился насчет хлеба и моего мешка. Он в мешок не заглянул. Было совершенно еще не поздно, и не хотелось мне спать, но я задул свечу и лег. Не понравилось мне это. Не понравилось и то, что происходило на печи.

Сначала там было тихо; я задумывался, что мои хозяева уснули. Здесь я, но, уснул и спал без просыпа до утра. Хлеб был расчудесный и черствел медлительно. Мы его разделили по 6 караваев на человека и наблюдали друг за другом, чтоб никто его быстрей остальных не поедал: ежели б кто без хлеба ранее остальных остался, пришлось бы с ним поделиться. Хватило нам его ровнешенько до прихода Колчака, то есть сибирских его войск, отшвырнувших за Каму Красноватую армию Ко ржаному привыкла, а его сейчас нигде и не отыскать.

Я не сибирячка, в семье-то моей, не считая темного, никакого и не лицезрела. Вон это, ситный-то их. Ни питанья в нем, ни вкуса нет. До- бралась-таки, хоть и не с германцами война, а гражданская, и до меня. Пробыл я на фронте один день. Не обучивши, биться выслали.

Но рассказ о этом впереди. Пока что я боец - приходящий кадетов таковых не бывает, а не то что боец и своекоштный, да и не по-военному одетый. Ни шинели, ни казармы так мне выяснить и не довелось. Стоят и сейчас крутые морозы. Небо - ясное, звездное. Моя странность в том, что я как-то не «вхожу в положение». Чье положение? Вот это самое, мое. Революция внушает мне отвращение. Очень сама она революционна, чтобы я мог ее полюбить. Вот ежели победит и кончатся обе, я ее похвалю задним числом.

Но чуть ли победит. Вот даже пребывание мое тут, на камском мосту, - микроскопический симптом того, что действует она беспомощно и бестолково Нечего огласить, неплохи вояки! Это о нас, охраняющих мост. Ведь практически никто из нас с винтовкой обращаться не умеет.

Что ж я неприятеля штыком, что ли, проколю? Бои развертываются, необходимо мыслить, хоть о этом и не пишут, неблагоприятно для нас. Офицеры на нас глядят как-то растерянно. Они и сами, в большинстве случаев, офицеры запаса. Кадровые с «настоящими» бойцами обращаются, я слышал, погрубей. Удаль, спесь и выпивон для их - одно.

Воспоминания чусъ. Сам для себя удивляюсь еще больше, чем удивляюсь им. И совсем не темно я настроен. На мосту мне нравится. 50 5 лет прошло. Полста лет прожил в Париже. А чуток вспомню — не лишь вижу, но как бы и осязаю этот иней. Так и случилось. Еще через недельку выслали нас на фронт. В крайние два дня спохватились: стали наставлять насчет копания окопов и перебеганья от 1-го прикрытия к другому. Бегали мы, на животиках лежали, но стрельбе нас не успели обучить.

Завтра в поход! Перебьют вас всех, как куропаток, да и нас совместно с вами. И никакой полезности от этого не будет. Костя, студентик наш первого курса, совершенно молодой, тоненький, с девическим румянцем на щеках, утешал его, как умел. Говорил, что выучиться недолго, что была бы лишь охота, мужество, воля к победе. А все это есть, он знает, все это есть.

Я совершенно не знал его ранее, да и на мосту он со мной не дежурил. На днях лишь с ним и познакомился. Милый, как он был мил! В тот день меня не отпустили домой. Рано днем нас всех рассадили человек по 6 в розвальни и выслали верст за 20, туда, вблизи откуда шли бои. Но, ложась спать накануне, мы разговорились.

Наши кровати стояли рядом. Мы беседовали долго. Улыбчивый, хороший. Я произнес, что компаньон мой недоумевает, где я; только завтра будет извещен, и сейчас один играет на рояле. А так как домой я зайти не мог, то завтра отправлюсь в путь совершенно налегке; ни смены белья у меня нет, ни зубной щетки, ни бритвы, ни даже незапятанной рубахи. О, - произнес Костя, - у меня их три, возьмите одну. Чрезвычайно вас прошу». Он вынул из чего-то вроде портфеля кропотливо сложенную, цвета густых сливок, косоворотку никогда я таковых не носил и положил ее мне на одеяло.

Здесь опять что-то во мне дрогнуло. Доронченкова 43 свою подушечку. Он посмотрел на меня, не улыбаясь, присел на постели и в воздухе нужно мной сделал крестное знаменье. Все уже спали кругом. Мы больше не говорили. Не дал я Косте рубаху. Долго хранил ее не надевая. Он был убит через два дня. Я возвращаюсь восвояси Без славы. В бою не побывав. И только день пробыв - не на фронте, а вблизи от фронта. Да и не совершенно это моя вина.

Высадили нас из пяти-шести розвальней кое-где на опушке леса. Издали слышалась нечастая орудийная стрельба. Нас выстроили. Опосля переклички началось ученье - такое же, как в прошлые два дня, с ползаньем по снегу на животиках и перебеганьем от 1-го сугроба к другому, согнувшись в три смерти. Одет я был все еще не по-солдатски. Узнал, что поднялась. Тот отдал мне градусник.

Возись здесь с вами. В итоге его доклада и решено было меня «эвакуировать в тыл», т. Полежал я на тех же мешках. Когда стемнело, посадили меня в сани и отвезли на «передаточный пункт» в 10 милях и в стольких же от городка. Лица его я не видал, так и не увидел: его унесли в другую избу, где он погиб под утро; но стоны его мне запомнились, оттого что он не просто стонал от боли, а чего-то просил.

Накормить его не могли. Воспоминания тут не было; желали и его везти в город, но он до этого не дожил. Понатешились над ним изверги». Так что, при всей лубочности тона, газета насчет «зверств» не лгала. Бывают и лубки правдивые. Я вошел в горницу. Там посиживали за 3-мя столами ямщики и пили чай с водкой и без водки. Дали чаю и мне. Я стал жадно пить, но чай был горяч, а когда я захотел кружку поставить на стол, я увидел, что весь он покрыт каким-то медлительно передвигающимся узором - таракан, клоп, таракан, клоп.

Я вскочил с моего табурета и стал пить стоя, но увидел тотчас, что и все стенки покрыты таковым же узором. Уж не брежу ли я, хоть и не бывает этого со мной? На дверях, на занавесках окон. А ведь мне произнесли, что в данной нам избе я и буду ночевать. Зажег спичку, другую. Тараканов было здесь меньше; клопов и третьей спичкой не выследил. Решил: останусь тут. Лихорадило меня, и чрезвычайно хотелось спать.

Было тепло, но я покрепче повязал наушники моей шапки, поплотней затянул поясом меховую куртку и как есть, в больших моих валенках, лег на пол, под голову положил полено и немедля уснул. Разбудил меня солнечный луч, да и куры - ощущал я еще через сон - меня клевали. Закудахтали они, когда я вскочил и стал осматривать себя насчет тараканов и клопов. Но не было их на мне. Пришла судомойка либо уборщица, отдала мне чаю с бубликом здесь же, на кухне; а когда меня позвали и я вошел в горницу, там все так же стенки и столы были покрыты передвигающимся узором.

30 восемь и 5 Ну-ка, дайте взглянуть». Но радуйтесь: сыпняка у вас нет». У меня уже было три таковых возврата; каждый последующий слабее предшествующего. Но ежели я тут вас оставлю, сыпняк обеспечен. Что ж я буду с вами делать? У вас есть, куда пойти? Вот пропуск. Доронченкова 45 незаконно. Я низковато поклонился медику, вышел пропуска у меня даже и не спросили , кликнул извозчика и через четверть часа был дома.

Выбежал из собственной комнаты никак меня не ждавший друг мой, физик и музыкант, и заключил меня в свои объятия. Из кухонной двери выглянула изумленная кухарка, покосилась на винтовку, но тотчас нежно спросила, чем меня к обеду угостить. Пролежал и в самом деле всего 5 дней, лечась аспирином и оставшимся у меня от предшествующего «возврата» лекарством.

Но когда я через месяц понес куда следует свою винтовку, там был таковой ералаш и заняться мною до таковой степени ни у кого не было охоты, что я через час растерял терпение, поставил винтовку в угол и был таков. За дезертирство так ничем и не поплатился. Эта армия в весеннюю пору девятнадцатого года уже к отступлению стала готовиться.

А институт собрался переселяться в Томск. Воспоминания думалось мне, еще не чрезвычайно компетентны были дискуссировать. Все-то я перезабыл. Да и записано у него, кажется, было. Предстоял нам скоро длинный путь - за Урал, в Сибирь; и не в спальных вагонах, а в теплушках; но так же не много предвидел он это, как и я.

Положенью чертовскому и пожиманью плечами - одна стоимость. Да был и у меня собственный Индикоплов. С огромным увлечением читал я в институте курс средневековой истории, порученный мне за отсутствием в Петербург уехавшего Н. Читал докторам на заседании факультета, чрезвычайно беспокоился, даже заиканье мое, практически забытое, возвратилось ко мне на этот час. По теперешнему моему мнению, курс был совсем не плох, а доклад плох. Так что «книжки», читавшиеся мной, иногда и книжицами были, а по большей части приличными трудами того формата, который немцы убедительно именуют «лексикон-октав».

И музыку, не музычку я слушал, когда Вейхардту, физику нашему, с которым жил на одной квартире, нотки переворачивал. Доронченкова 47 чуть-чуть посапывая на крещендо и аччелерандо, а когда брался за Баха, священнодействовал, тихонько сопел все время, а под конец слезы - не сентимента, а музыкального счастья - затуманивали на мгновенье его близорукие бледно-голубые глаза.

Бедный Жора Георгиевич, ежели б он знал Ни физика, ни музыка этого знанья не дают; сам Эйнштейн не мог ему отдать, чего же сам не имел, хоть и довелось ему слышать - не так издавна - Эйнштейнову игру на скрипке. А сейчас он к тому же был влюблен. Не без сопенья, мешковато и неопытно был влюблен, но Анна Васильевна Болдырева82, белая, розовощекая и мало пышноватая сестра философа83 как как будто не была, нет, нет, не была к нему неблагосклонна.

Бедный друг мой, отлично, что ты не знал, как быстро этот пир во время чумы для тебя кончится! Анна Васильевна была участницей «Зеленого кольца». Я скропал о ней стишок, где говорилось, что приятна блондинка, но что мы еще верней были бы покорены, «будь той блондинки половинка». Я был удивлен. Ежели Белоснежная армия обязана отступать за Урал, дело ее проиграно. В Сибири что такое «власть Советов», еще не знают; означает, поинтересуются выяснить.

Тем наиболее что нас к этому не принуждают; решать предоставляют самим. Не соглашался со мной вообщем никто. Голоса у меня в совете профессоров не было. Решение уезжать было принято единогласно и единодушно 40 человек, восемь лошадок. Такая была сакраментальная надпись на вагонах, называвшихся сейчас теплушками. Воспоминания 20 человек было в нем населения, а не 40. Восемь лошадок умопостигаемыми оставались, но не отсутствовали кошки, собачки, птичьи клеточки.

Также дети - грудные и постарше. Вагонов наших было 6 либо семь - 3-я часть поезда, может быть. Другие вагоны - товарные. Провожавших на перроне что-то не помню. Армия отступала Долго мы ожидали, разместившись в теплушках, отъезда. Тронулись, в конце концов. В Томск мы и направляли путь. Станция Называевская Запыхтел паровоз, затренькалась длинноватая вереница теплушек, и Пермский институт отбыл на восток. Паровоз отцепят, ожидал другого.

Простаивал на станциях и без станций то четверть часа, то три; то минутку, а то и весь день либо полночи. Останавливался нередко, в чем был и толк, так как уборных в теплушках не было. Выпрыгнешь ступенек, естественно, никаких , а он уж двинулся - влезай назад, ежели за локоть подхватят - подфартило. Либо кустик для себя избрал, не у самого полотна, и вдруг - свисток; кричи: машинист подождет, ежели вопль твой услышит. Дамы здесь чуть-чуть беспокоились, но кавалеры галантно их подсаживали на ходу и сами вскакивали в совершенно бойко уже катящуюся теплушку.

Жалко, не грибное было время: июнь, но земляники набрать удавалось, а другие и нечто вроде сморчков на вагонных собственных печурках жарили. Пикники устраивали. Пищи хватало. Две недельки ехали до Томска. Остановок на весь день либо практически было три: Екатеринбург, станция Называевская и Омск. С Пермью никакого сравненья. Церкви его златоглавые куда были нарядней, да и вообщем свое у него было лицо - не расплывчатое, обозначенное верно. Не площадное - подвальное. Как кидают в прорубь котят, были тут вкривь и вкось пристрелены королевские малыши, мама их и их отец.

Казнила бы сударя на Дворцовой площади, как британцы, как французы собственного. Скошенная трава; равнина. Нам объявили, что поезд здесь простоит не меньше 4 часов: отчаливайте, куда желаете, на все четыре стороны. Версты за полторы, дескать, есть здесь и деревня, а за полверсты - озеро. Все и направились в деревню, лишь мы пятеро, упомянутые мною, к озеру.

Было горячо, хоть и не чрезвычайно солнечно. Кругом ни деревца. То есть я пустился вплавь, а Вейнхардт за мной. Кржевский не плавал, барахтался у берега. Не чрезвычайно мне вода приглянулась. Доплыв до середины, я повернул назад. Кржевский уже одевался, Вейнхардта я не лицезрел. Увидел только через минутку, обтеревшись полотенцем и накинув рубашку: он был совершенно близ берега, но под водой и делал движения руками, точно желал выплыть на поверхность и не мог.

Ни на вершок, но, двинуть с места не мог. Воспоминания далее, и рука его, уже при первом прикосновении чрезвычайно слабо сжавшая мою, сейчас совершенно не стала ее сжимать. Я и сам, изо всех сил плывя к берегу, понемногу от берега удалялся. Я изо всех сил И вот - отпустил руку, не выдержал. Показалось мне, что утону по другому вкупе с ним. Доплыл до берега, обернулся: друга моего под водой видно не было. Не стоит продолжать. Дно было песочным и воронкообразным. Тело Жору Георгиевича затянутым оказалось в самую середину бассейна.

К жизни вернуть его не смогли. Привезли к вечеру гроб, поставили гроб в пустую теплушку. Поезд двинулся далее. Там был гроб опущен в могилу. Какой страшный город! Нескончаемые степные ветры. Таковая пыль, что местные обитатели авто очками, уже выходившими из потребления, защищали от нее глаза. А в зимнюю пору, обязано быть, через все меха просвистывающая стужа. Омск и Томск, да ведь это прямо- таки ад и рай!

Там бугры, и в сильнейшие морозы уберегающие от ветров; леса кругом; волшебные полевые цветочки И пошевелить мозгами, что Достоевскому конкретно тут, в Омске, пришлось Все-же я выпустил его руку, шкуру свою выручил, отдал ему пойти ко дну В Петербурге, через полтора года, я разыскал его сестру.

Чемодан с его вещами у меня остался. Храню ее по сей день. Музыка мне о нем иногда припоминает. И совесть. Нужно было прочно держать в руке его руку. Держать его руку в руке - до конца. В одном из их и сам я комнату снял, и друзья мои Кржевские, супруг и супруга, через коридор, сняли две остальные. Окаймляли ее чрезвычайно недурные магазины, из коих другие, как и банки, построены были чуть ли не на южноамериканский лад.

Ни в Перми, ни в Екатеринбурге таковых не было. Не далек был отсюда институт, здание которого, чрезвычайно, обязано быть, неказистое, благополучно из моей памяти исчезло. Педагоги, как и в Перми, были на этом факультете большей частью столичные и юные. Гессена я слушал. Лекции его были на уникальность неплохи. Он задумывался вслух.

Смотреть за данной нам мелодией, которая иногда замедлялась, колебалась, меняла путь, прежнего никогда не запамятывая, доставляло мне огромное наслажденье. Цилиндр на пушистой данной нам голове представить для себя было тяжело. Отлично отнесся ко мне Верховский; даже в поэты не затруднился меня зачислить: стихи мои тогдашние - тетрадочные - одобрял.

А Гессена и на дому как студенты молвят слушать было приятно. И еще были милые немолодые супруг и супруга - запамятовал их фамилию, - из-под Киева евреи. Гуляли мы все совместно по окрестным лугам и лесам, цветочки домой приносили, насчет которых ботаник наш мне объяснил, что по ту сторону Урала, ни в Рф, ни далее, «столь богатой и различной полевой флоры нет нигде».

Но ведь произнес же Пушкин перед гибелью неживому этому: «прощайте, друзья! Потрясен был, когда скоро опосля приезда о их вызнал и допущен был к полкам, на которых они стояли. Сотки и тыщи. Каким образом? Парижская библиотека Строгановых, объяснили мне. Я от удивленья и восторга прямо-таки язык проглотил. Юристам и докторам книжки эти были ни к чему, но раз их на дом выдают, отчего же не бросить у себя, да и не повесить в спальне над кроватью такую двуспальную картинку?

Библиотекарю о открытии моем ничего я не произнес. Он готов был и эти, и любые книжки отдать мне унести домой; я этих не взял и порекомендовал ему самых драгоценных на дом не выдавать. Мне казалось, что излучением своим освещают они мою комнату, что в Париж меня переносят. Что и говорить, в парижских моих комнатах таковых книжек не было и нет. Розовые снега Прошло жаркое, практически сплошь солнечное лето.

Хороша в Томске и осень, да коротка. Он свалился в выгребную яму, завяз в содержимом ее до подбородка, здесь бы, пожалуй, и умер, ежели б не случилось это под нашими окнами. Воспоминания свое собственное, а его весь скарб, вынув средства из кошелька, тотчас пошел выбрасывать в ту же яму. Не успели они еще и поместиться по казармам, как произошла метаморфоза, совсем таковая же, как в Перми меньше года назад, но в обратном направлении.

И хлеб стал исчезать, и все прочее вслед за ним. Богатство кончилось. Голод еще не наступил, но уже не обойтись было без темного рынка. Цены на нем были нашему брату не по кармашку. Продал я свою доху, купленную в Перми, куртку теплую, лыжные валенки - все ради пропитанья, и белоснежную лыжную вязанку на толкучке поменял. Буржуйку в комнате у себя установил; лишь сиим недельки две и питался, пока выдачи какие-то пайковые не начались. Дрова для буржуйки купил и сам их колол на дворе, что оказалось занятием никак не противным, но по неопытности отхватил топором полу собственного петербургским портным сшитого зимнего пальто.

Пришила мне ее Марина Арсеньевна Кржевская, хоть и не мастерица была по швейной части. Лежали они на столе и презрительно глядели на металлическую мою печку. А я печку топил и письма г-жи де Севинье97 читал. А ведь могла бы она быть. В особенности с некими из нас Доронченкова 55 ли, так огласить, политграмоту навыворот, политграмоту, способную сразиться с той, которой были набиты либо которой набивали головы их противников.

Серьезно, Реставрация зубов Томск Картасный спасибо!

Лечение пришеечного кариеса. Исцеление передних зубов. Распломбировка каналов. Депульпирование зуба. Световая пломба. Исцеление кариеса ICON. Исцеление зубов под микроскопом. Исцеление зубов под наркозом. Исцеление зубов под седацией. Исцеление зубов лазером.

Эстетическая стоматология. Установка виниров на зубы. Установка скайсов. Отбеливание зубов. Отбеливание Opalescence. Наращивание костной ткани зуба. Отбеливание Zoom. Установка виниров E-max. Лазерное отбеливание. Отбеливание Zoom 4. Установка глиняних виниров. Отбеливание Amazing White. Внутриканальное отбеливание. Установка циркониевых виниров. Установка люминиров.

Установка композитных виниров. Отбеливание Beyond. Исцеление пародонтита. Исцеление пародонтоза. Комплексное исцеление гингивита. Пародонтологическая очистка. Исцеление десен лазером. Исцеление аппаратом Вектор. Шинирование зубов. Плазмолифтинг десен. Хирургическая стоматология. Удаление зубов. Удаление кисты и гранулемы зуба. Лоскутные операции. Пластика уздечки языка.

Пластика уздечки губки. Удаление зуба мудрости под наркозом. Сложное удаление зуба. Удаление подвижного зуба. Удаление неизменного зуба. Удаление зуба под наркозом. Гемисекция зуба. Синус лифтинг костной ткани. Иссечение капюшона зуба. Удаление импланта зуба. Удаление корня зуба. Резекция верхушки корня зуба. Удаление эпулиса. Исцеление абсцесса полости рта. Исцеление слюнных желез. Удаление камня слюнной железы. Протезирование зубов. Установка бюгельного протеза. Установка коронки на зуб.

Протезирование на имплантатах. Установка иммедиат-протеза. Установка съемного протеза. Установка нейлонового протеза. Установка пластиночного протеза. Установка отчасти съемного протеза. Ремонт зубных протезов. Установка железной коронки. Установка металлокерамической коронки.

Установка глиняной коронки. Установка глиняной вкладки. Перебазировка съёмного протеза. Установка акрилового протеза. Установка коронки из диоксида циркония. Установка несъемного протеза. Установка пластмассовой коронки. Установка покрывного протеза.

Установка полиуретанового протеза. Установка условно-съемного протеза. Установка фарфоровой коронки. Ремонт скола керамики. Установка брекетов. Установка самолигирующих брекетов. Установка элайнеров. Установка брекетов Damon. Установка лицевой дуги. Установка пластинок на зубы. Установка трейнеров. Установка ретейнеров. Установка железных брекетов.

Снятие брекетов. Установка капп Invisalign. Установка глиняних брекетов. Установка сапфировых брекетов. Установка лингвальных брекетов. Установка брекетов Incognito. Установка комбинированных брекетов. Установка пластмассовых брекетов. Установка прозрачных брекетов. Зато они совершенно подступают для установки на задние зубы: при ухмылке не виды, и потрясающе управляются с жевательной перегрузкой.

А вот для передних зубов традиционно употребляют глиняние либо фарфоровые коронки, так как они фактически не различаются от натуральных зубов. Ежели же никакие методы восстановления не помогают, приходится удалять зуб. Образовавшийся в итоге этого просвет, со временем безизбежно приведёт к смещению зубного ряда и развитию заболеваний дёсен. Не считая того снизится качество пережёвывания еды, а это, в свою очередь повлечёт препядствия с ЖКТ. В случае отсутствия у пациента 1-го либо пары зубов, возникает необходимость в установке зубного моста — конструкции, восполняющей недостающие зубы.

С его помощью можно вернуть до 4-х утраченных единиц во фронтальной части и до 3-х «жевательных» зубов. Крепятся мосты к зубам либо имплантатам. Для производства мостовидных протезов традиционно употребляется керамика, пластмасса либо сплав. Нередко встречаются и «миксы» этих материалов: металлокерамика либо металлопластмасса.

До этого чем снять мерки для производства коронки либо моста, стоматолог должен «обточить» зуб, уменьшив его в размерах. Потом делается слепок, по которому в стоматологической лаборатории и будет сделан мост либо коронка. Очевидно, процесс производства занимает определённое время, и, чтоб качество жизни пациента не понижалось, на этот период устанавливается временная коронка либо зубной мост. Временные конструкции будут сняты, как лишь будут готовы неизменные. Так же бывает, что под коронкой начинает болеть опорный зуб либо заболевание поражает дёсны.

В этом случае все установленные конструкции должны быть сняты на период исцеления. Ежели же всё изготовлено верно, то человек может вести обычный образ жизни, совсем не обращая внимания на то, то часть зубов у него «не родная». Переключатель навигации. Основная О поликлинике Главные направления Хирургия Удаление зубов мудрости Удаление ретинированного зуба Удаление нижнего зуба мудрости Удаление пародонтозных зубов Эстетическая стоматология Отбеливание зубов Amazing White Имплантология Имплантация зубов Детская стоматология Исцеление кариеса у деток Удаление молочных зубов Ортодонтия Исправление прикуса Установка брекетов Ортопедия Микропротезирование Протезирование зубов Терапия Исцеление пульпита Исцеление кариеса Исцеление стоматита Пародонтология Исцеление зубов Спецы Статьи Cкайс — украшение для зубов.

Как биться с диастемой Исцеление зубов под наркозом в Томске Налоговый вычет за исцеление зубов в Томске Исцеление зубов при беременности Меловидные пятна на эмали зубов Что делать опосля удаления зубов Исцеление кисты зуба Мосты и коронки Удаление пародонтозных зубов Прайс Сертификаты Отзывы Анонсы Внимание!